|
|
Обещанное продолжение. Всем кто ждал, приношу свои извинения: процесс творческий, требует вдохновения, которое, зараза, приходит не всегда. Ну и время, конечно, отжирает.
Необходимые замечания: в соответствии с устоявшейся традицией Верховного Магистра ордена тамплиеров по-русски все называют Робер де Сабле (а не де Сабль, как было у меня). Поэтому начиная с этой главы будет использоваться традиционное написание.
Блок памяти 1.
Масйаф
Масйаф, небольшая деревушка, затерянная среди горных ущелий, казалось, появилась на свет одновременно с крепостью ассассинов. Никто не мог точно сказать, что было раньше: то ли Хасан ибн-Саббах, первый Шейх Аль-Джабаль – «Старец Горы», легендарный верховный лидер ассассинов, решил воздвигнуть свою цитадель возле этого поселения, прельщенный его труднодоступным расположением, то ли уже люди стали стекаться с окрестных районов и основали Масйаф, найдя покой и защиту у вздымающихся к самым небесам крепостных стен . В любом случае, это был взаимовыгодный союз, длящийся уже не один век: смертоносные клинки ассассинов надежно оберегали жителей от любых внешних вторжений, а торговцы и ремесленники Масйафа обеспечивали цитадель всем необходимым.
С самого момента своего основания Масйаф не знал серьезных потрясений. Неприступные скалы и пропасти надежно закрывали деревню с трех сторон, а отрядам ассассинов было под силу справиться не только с бандами горных разбойников, но и с небольшой армией, которой вздумалось бы подчинить своей власти этот невзрачный, на первый взгляд, поселок. Даже сейчас, когда английский король Ричард I – Львиное сердце и его главный противник султан Юсуф ибн-Айюб Салах ад-Дин, благодаря европейским летописцам также известный как Саладин, пришли к хрупкому равновесию, поделив между собой Святую землю, Масйаф по-прежнему продолжал сохранять свою независимость. Силы давних противников были ослаблены многолетним противостоянием, и никто из них не хотел еще больше обескровливать свою армию, борясь с кучкой каких-то крестьян и ремесленников. Никого не интересовало затерянное в горах село, пока оно сохраняло видимый нейтралитет.
Альтаир приблизился к огромным, в четыре человеческих роста, воротам, надежно преграждавшим путь любым непрошенным гостям, и сдвинул капюшон с глаз, дабы стражники смогли хорошо разглядеть его. Сарид, начальник отряда, несшего вахту возле ворот в этот раз, сразу узнал его.
- Альтаир! Рад тебя видеть, брат мой! – Сарид поднял руку в знак приветствия. – А где Малик и Кефар, вы ведь вместе покинули крепость? Надеюсь, ваша миссия прошла успешно?
- Возникли трудности, и им пришлось задержаться, - сдержанно ответил Альтаир. Он не собирался распространяться о постигшей их неудаче прежде, чем он поговорит с Мастером Аль-Муалимом. – Я спешу с докладом к Мастеру…
- Конечно, конечно, досточтимый Альтаир! Не смею тебе препятствовать. Мир и покой твоему дому!
- Мир и покой и тебе, Сарид!
Ассассины, стоявшие в карауле, почтительно расступились и Альтаир быстрым шагом устремился в глубь Масйафа. Не смотря на ранний час, жизнь в деревне кипела вовсю. Местные лавочники уже выставили свой товар и бойко зазывали покупателей. Женщины Масйафа неспешно перетекали от одного к другому, постепенно набивая свои корзины. То тут, то там мелькали незнакомые лица: несмотря на удаленность от основных караванных путей, жители окрестных поселений охотно торговались с масйафцеми и были здесь частыми гостями. Вот и сейчас небольшой караван с севера располагался на гостином дворе. Носильщики раскладывали тюки с товарами, привезенными на продажу, караванщики хлопотали вокруг немногочисленных лошадей, утомленных длительным переходом, купцы же, не мешкая, сновали между рядами в поисках выгодных контрактов. Людской поток шумел и бурлил, подобно горной реке, наполняя деревню всевозможным шумом и гамом, на который только способна базарная толпа. И лишь стражники – ассассины, зорко следящие за порядком на улицах, оставались по-прежнему невозмутимыми и спокойными.
Легонько расталкивая зазевавшихся прохожих, Альтаир быстро достиг ворот крепости. И, конечно же, Фарух, как всегда, словно из-под земли вырос перед ним. Фарух недолюбливал Альтаира, а тот, в свою очередь, не оставался в долгу. Испокон веков два сильных мужа обречены на постоянное соперничество, ибо только один может быть подлинным лидером.
- Альтаир! Вижу, ты уже вернулся и, как обычно, спешишь к Мастеру Аль-Муалиму, - с усмешкой начал Фарух, поглаживая свою смоляную бороду. – А где же твои друзья, вместе с которыми ты отправился на свое задание?
- Малик и Кефар немного задержались в дороге и скоро прибудут, - подчеркнуто сдержанным тоном ответил ему Альтаир.
- И ты решил не дожидаться их, дабы все лавры достались лишь тебе одному, - тоном, не подразумевающим возражений, заключил бородач. – Ну, так не теряй времени даром - поспеши же приложиться губами к сапогам своего господина! Глядишь, он это и оценит!
- Фарух! – в глазах Альтаира начали плясать огоньки, не предвещавшие ничего хорошего для его собеседника. - Еще хоть слово в том же духе и мой клинок поспешит приложиться к твоему горлу! Глядишь, и тебя это кое-чему научит!
Зная, что слова Альтаира были не пустой угрозой, Фарух счел за лучшее отступить в сторону. Фарух не мог не заметить, что Альтаир, несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, пылает ледяной яростью и ищет лишь повод, чтобы выплеснуть ее наружу. Что же могло пробудить такие чувства в душе хладнокровного убийцы?!
- Аль-Муалим ждет тебе в библиотеке, - бросил вслед удаляющемуся ассассину озадаченный бородач.
Хотя в их вечном противостоянии с Фарухом верх на этот раз одержал Альтаир, радости это ему совершенно не доставляло. С тяжелым сердцем ассассин поднимался по ступеням, ведущим в Главную библиотеку. Впереди предстоял непростой разговор с Аль-Муалимом.
Мастер стоял перед окном, в задумчивости листая какой-то древний фолиант, полностью погрузившись в его изучение. Даже в такие минуты его полной отрешенности от внешнего мира чувствовалась огромная жизненная энергия, скрывавшаяся под маской внешнего спокойствия. Это была хладнокровная сосредоточенность тигра, в любой момент готового к смертельному прыжку. Только такой человек мог стать достойным приемником досточтимого ибн-Саббаха. Только такой человек мог носить титул Старца Горы.
Как ни бесшумно ступал Альтаир, однако Аль-Муалим тут же обернулся в сторону вошедшего, как только ассассин переступил порог библиотеки. Старец, отложив книгу, направился к нему с благодушной улыбкой, поглаживая свою седую окладистую бороду.
- Альтаир, мальчик мой! Ты вернулся! Как прошла твоя миссия?
- Мастер, - Альтаир медлил, собираясь с духом. – В Храме мы столкнулись с тамплиерами. Их вел Робер де Сабле…
От былого радушия Аль-Муалима не осталось и следа. Альтаир почувствовал, как напряжен и сосредоточен стал Старец Горы.
- Робер де Сабле, - медленно проговорил Аль-Муалим, – наш давний враг… Верховный Магистр ордена Тамплиеров… Сколько притеснений пришлось пережить последователям нашей веры по вине этого человека! Любой ассассин, убив де Сабле, совершит благое дело, гарантирующее ему место в райских кущах, и до скончания веков будет наслаждаться там обществом прекрасных гурий, готовых удовлетворить любой его каприз.
- Я попытался убить его, - продолжил Альтаир, - но потерпел неудачу…
Аль-Муалим замер. От острого глаза ассассина не укрылось, как побелели костяшки пальцев Мастера, сжатых в кулаки. На некоторое время в комнате повисла тишина. Альтаир, решив, что Аль-Муалим ждет дальнейший объяснений, продолжил:
- Их было слишком много. Завязался бой, и люди де Сабля оттеснили нас от него…
- А артефакт? – Старец Горы резко оборвал его. – Ты добыл его?
- Мастер, - хотя душу ассассина и терзала сильнейшая досада, вызванная тем, что он разочаровал Старца Горы, Альтаир не медлил с ответом, - Робер де Сабле завладел артефактом. Мы не смогли отбить его… Теперь он в руках тамплиеров. Я подвел Вас, простите меня…
- Что?! – Аль-Муалим сорвался на крик, отбросив всякую сдержанность. Эмоции захлестывали его. Кровь прихлынула к лицу Мастера, старый шрам, пересекавший его глаз, теперь казался просто белой ниточкой. – Я отправляю тебя, моего лучшего ученика и верного последователя нашего Ордена, с заданием, важнее которого попросту ничего не может быть, а ты возвращаешься с какими-то жалкими извинениями?!
Каждое слово Старца Горы жгло Альтаира, словно каленым железом, и ранило больнее кинжала.
- Мастер, в этом нет моей вины! – Альтаир все же попытался объясниться с ним. – Я…
- Довольно, - резко оборвал его Аль-Муалим. – Что с Маликом и Кефаром?
- Они мертвы…
- Нет!
С этими словами, шатаясь из стороны в сторону, в библиотеку ввалился Малик, с огромным трудом удерживаясь на ногах. Бледностью лица Малик мог бы поспорить с покойником, а его некогда белоснежный балахон ассассина теперь был густо забрызган кровью. Его левая рука безжизненно, словно плеть, висела вдоль тела, рукав же стал бурым от спекшейся крови.
- Мастер! – голос Малика срывался на хриплый крик. – Этот человек нарушил все заветы нашего Ордена! Он поставил под угрозу всю нашу миссию! Он обрек нас на гибель!
- Наглая ложь! – Альтаира трясло от негодования.
Старец Горы остановил его одним взмахом руки:
- Говори, Малик!
- В храме, без всяких на то причин, он убивал невинных. Затем в открытую набросился на Робера де Сабле и его людей, хотя силы были явно неравны. Мы были вынуждены вступить в бой. Тамплиеры набросились на нас, как стая голодных шакалов! И пока мы сражались там, в зале, окруженные неверными, этот человек позорно бежал! А мой брат… О, мой несчастный брат!..
Малик согнулся пополам, борясь с душившим его рыданиями, подступившими комом к горлу при воспоминании о том, как ему пришлось бросить в храме окровавленный труп своего младшего брата. Буквально через мгновенье этот поистине мужественный человек нашел в себе силы совладать со своим отчаянием и, выпрямившись, твердо взглянуть в глаза Старца Горы.
- Вот то, за чем Вы нас посылали! – Малик протянул Аль-Муалиму ту самую яйцевидную шкатулку, которую ассассины видели в Храме Соломона. – Нам удалось отбить артефакт у тамплиеров.
Аль-Муалим осторожно принял сокровище из неповрежденной руки Малика, пристально разглядывая узоры и причудливый орнамент шкатулки. Казалось, Мастер погрузился в благоговейный транс.
- Мастер, - голос раненого заставил оторваться старца от созерцания артефакта, - эта вещь также крайне важна для тамплиеров. Они уже здесь, в деревне! Я думаю, они проследили за Альтаиром и обнаружили наше убежище. Пробираясь тайными тропами, я видел как огромное количество крестоносцев стекается к нашим воротам. Они уже взяли их, видимо сметя защитников своей массой. Наша стража пока сдерживает их натиск, но долго им не продержаться – тамплиеров слишком много!
Аль-Муалим смерил Альтаира взглядом, в котором не было ничего, кроме ледяного спокойствия. Пришло время действовать, и в критические минуты Старец Горы всегда оставался самим собой – решительным стратегом, не позволяющим собственным эмоциям заглушить голос разума и затуманить взор.
- Альтаир! Помоги своим братьям у ворот. Может быть, хоть там ты будешь полезен! Мы закончим наш разговор потом.
Альтаир молниеносно развернулся на месте и устремился к выходу из крепости. Ярость стальными когтями терзала его сердце, требуя незамедлительного выхода. Он был рад, что есть возможность обрушить ее на головы своих врагов. Тамплиеры заплатят ему сполна за все унижения, которые ему пришлось пережить перед лицом Старца Горы!
За крепостными воротами царила суматоха и паника. Крестьяне и ремесленники с криками бежали Альтаиру на встречу, ища укрытия в стенах крепости. От деревенских ворот неумолимо накатывалась лавина битвы, постепенно накрывая своей массой весь некогда мирные улочки Масйафа и погребая под собой его жителей и защитников. Стоны и крики раненых и умирающих смешивались с победными воплями осаждающих и звоном оружия, образуя невероятную какофонию звуков.
Альтаир недоумевал, как тамплиерам удалось так быстро преодолеть ворота Масйафа: на его памяти никому не удавалось не только штурмом взять ворота, но даже просто застать защитников врасплох. Что-то здесь явно было не так…
Однако сейчас было не время ломать над этим голову: прямо из-за поворота на Альтаира выскочил огромный воин с красным крестом на груди, уже заносящий над головой двуручный меч для удара. Не сбавляя скорости, ассассин, на ходу выдергивая меч из ножен, поднырнул под рукой тамплиера и сбил его с ног ударом плеча. Не дав тому восстановить равновесие, Альтаир крутанулся вокруг своей оси, и его меч с чавкающим звуком разрубил ключицу поверженного противника. На войне, как на войне, даже рыцари не утруждают себя соблюдением законов их хваленого Кодекса чести и благородства. Убей – или будешь убит.
Впереди замаячили еще фигуры тамплиеров. Четверо воинов в горячке боя попросту рубили на куски поверженного ассассина, хотя тот уже и не подавал признаков жизни. Губы Альтаира скривились в невеселой ухмылке, больше похожей на волчий оскал, а глаза превратились в две узких щелки, и разгорающееся в них пламя гнева не сулило ничего хорошего для его противников.
Ассассин выхватил метательный нож и недрогнувшей рукой метнул его, вонзив точно промеж лопаток одного из тамплиеров. Крестоносец рухнул, как подкошенный, а его товарищи обернулись, чтобы встретить нового противника. Но где им было тягаться в скорости с Альтаиром! Прежде чем они успели обратить свои мечи на приближающегося врага, еще один тамплиер упал на землю, орошая дорожную пыль своей кровью из пронзенного ножом горла. В следующее мгновение убийца сшибся с оставшимися на ногах воинам. Отразив неуверенный выпад одного, Альтаир с силой оттолкнул другого, припечатав его к глиняной стене ближайшего дома. Одним оточенным, скупым движением истинного мастера фехтования ассассин ушел с линии удара своего первого противника и обрушил страшный, разрывающий звенья кольчуги, удар на бок тамплиера. Послышался хруст ломаемых костей, и крестоносец с предсмертным хрипом упал под ноги Альтаира. Не теряя ни секунды, ассассин стремительным прыжком оказался подле оставшегося врага и вонзил свой клинок тому в сердце. Все было кончено. «По крайней мере, один из моих братьев уже отмщен», - мельком подумал Альтаир и вновь продолжил свой бег к деревенским воротам.
Основная битва велась именно здесь. Не смотря на то, что некоторым тамплиером удалось проникнуть далеко вглубь Масйафа, стражники каким-то чудом еще сдерживали основной поток наступающих, превосходящих их числом во много раз. Но было ясно, что ворота уже не отбить – слишком неравны были силы. Тем не менее, Альтаир, не раздумывая, врезался в основную гущу этой бойни. Он метался из стороны в сторону, как неуловимый ангел смерти, нанося смертельные выпады своим противникам и оставаясь неуязвимым для ответных ударов. Он без устали рубил, колол, крушил, дробил. Совершенная машина смерти, одновременно красивая и пугающая своей смертоносностью. Приободренные его примером, защитники ворот воспрянули духом и с новыми силами накинулись на врага.
Словно не ожидая такого сопротивления, тамплиеры сначала остановились, а затем даже слегка отпрянули назад, давая тем самым обороняющимся легкую передышку. Никто не сомневался, что крестоносцы лишь собираются с силами для решительного удара, чтобы окончательно покончить с горсткой наглецов, дерзнувших встать на их пути. Но ассассины и не думали сдаваться, ведь смерть не страшила их, каждый из них был готов с радостью умереть за правое дело. Ведь после смерти их ждут Небеса, где бьют фонтаны вина, меда и молока, а райские девы готовы помочь утомленному воину снять усталость и забыть о земных проблемах.
Но в этот момент с крепостной стены раздался рев сигнальной трубы, возвещающий об общем отступлении. Это был приказ, которому все должны были повиноваться. Не опуская оружия ассассины стали медленно отступать вглубь деревни, а тамплиеры медленно следовали за ним, все же не решаясь напасть на них.
Фарух в своей привычной манере снова внезапно оказался плечом к плечу с Альтаиром. Фарух заговорил первый, быстро и по существу – перед лицом общей опасности нет место распрям и междоусобицам:
- Альтаир! Быстрее, следуй за мной! Старец Горы поручил нам важное задание. От наших действий зависит судьба всего Ордена.
Альтаир без лишних вопросов устремился за Фарухом: любое приказание Старца Горы, даже полученное из третьих уст, должно было быть исполнено незамедлительно, и никто, под страхом смерти, не отважился бы использовать имя Аль-Муалима в своих личных целях.
Фарух и Альтаир быстро добрались до крепости. Затем бородач проследовал в башню, где с ловкостью акробата взобрался по многометровой лестнице под самый свод башни. Альтаир не отставал от него.
Альтаир очутился на верхнем уровне Западной башни, где он нередко проводил свое свободное время, наслаждаясь видом неприступных гор и ущелий, открывавшимся прямо из окон. Но не только этим была памятна Альтаиру Западная башня. Однажды он стал свидетелем того, как Старец Горы, дабы продемонстрировать какому-то заезжему путешественнику верность своих послушников идеалам Ордена и их презрение к смерти, приказал молодому фидаину выброситься из окна. Тот, не задумываясь ни секунды, подбежал к окну и со счастливой улыбкой на устах сделал шаг навстречу пустоте.
Окинув взглядом комнату, Альтаир увидел, что Фарух и еще один ассассин, Салим, в точности как тот погибший фидаин, застыли в оконных проемах, жестом предлагая последовать их примеру и занять оставшееся свободное месте в окне. Альтаир безропотно занял свое место, осторожно ступив на небольшой деревянный помост, выступающий из стены с внешней стороны. Весь Масйаф лежал перед ним, как на ладони. Ассассин увидел, что не менее сотни крестоносцев приблизилось к крепостным воротам. Впереди, на вороном коне восседал сам Робер де Сабле.
- Ассассины! Проклятые воры! – надрывался Верховный Магистр. – Верните то, что вы украли у нас, и, возможно, мы проявим милосердие по отношению к вам! Ты слышишь, Аль-Муалим?!
Старец Горы степенно выдвинулся вперед, спокойно взирая на своего заклятого врага с крепостной стены. В руках он по-прежнему сжимал таинственный артефакт.
- Робер! Ты не хуже меня знаешь, что ЭТО не принадлежит тамплиерам! Я первый обнаружил артефакт, и ты сможешь заполучить его, только пройдя по нашим трупам и вырвав из наших сведенных предсмертной судорогой рук!
- Ну что же, это можно устроить, - скрипнув зубами, мрачно промолвил Робер Де Сабле. – Приведите пленных!
Крестоносцы выволокли вперед троих ассассинов и пинками заставили их опуститься на колени. Альтаир не мог сказать точно, кого из его братьев постигла печальная участь попасть в руки неверных: расстояние было неблизкое, а лица пленных были изуродованы побоями до неузнаваемости. Поверженные ассассины не молили своих мучителей о пощаде, не взывали к Аллаху, тщетно ища у него защиты – они хладнокровно ожидали своей участи. Но вот Верховный Магистр коротко взмахнул рукой – и три меча одновременно обрушились вниз, обрывая жизненную нить трех пленников.
Горный Старец скривил губы в презрительной усмешке:
- Глупец! Ты думал испугать нас этим?! Никто из ассассинов не страшится смерти. Каждый из нас в любой момент готов предстать перед лицом Аллаха и с радостью отправится навстречу Ему! Нет большей награды для ассассина, чем умереть за правое дело. Посмотри туда!
Аль-Муалим повернулся и указал рукой на Западную башню, как раз туда, где на своих деревянных помостах стояли Альтаир, Фарух и Салим. Сотни глаз смотрели на них. И Альтаир все понял. Настало время расплатиться за свои ошибки, за свой провал. Только своей смертью он сможет искупить тот позор, тень которого легла и на Орден, и на самого Горного Старца… Мудрый Аль-Муалим все правильно рассудил: умерев сейчас на глазах своих собратьев во имя общей веры, он навсегда останется в их памяти героем и примером для молодых фидаинов. Этот помост в оконном проеме станет для него трамплином, оттолкнувшись от которого, он вознесется на Небеса.
Сердце Альтаира горело решимостью, поэтому, когда Аль-Муалим слегка кивнул головой, давая им знак действовать, ассассин без колебаний легко оттолкнулся от доски и грудью бросился вперед. Взгляд его был устремлен вперед, к далеким горным вершинам, и хотя он не видел этого, но знал наверняка, что рядом с ним Фарух и Салим тоже прыгнули вниз. Напоследок, словно вспомнив о данном ему имени , Альтаир раскинул руки и, распластавшись в воздухе, устремился к земле, подобно орлу, пикирующему с небес на свою жертву. Он готов был поклясться, что в какой-то момент действительно услышал орлиный крик. А потом был удар…
by Ken Adams (c), 2008
На этом пока все. Окончание главы подвешу, думаю к концу следующей недели.
Ken Adams
79393
[quote name='Ken Adams' message='79393']
Обещанное продолжение. Всем кто ждал, приношу свои извинения: процесс творческий, требует вдохновения, которое, зараза, приходит не всегда. Ну и время, конечно, отжирает.
Необходимые замечания: в соответствии с устоявшейся традицией Верховного Магистра ордена тамплиеров по-русски все называют Робер де Сабле (а не де Сабль, как было у меня). Поэтому начиная с этой главы будет использоваться традиционное написание.
Блок памяти 1.
Масйаф
Масйаф, небольшая деревушка, затерянная среди горных ущелий, казалось, появилась на свет одновременно с крепостью ассассинов. Никто не мог точно сказать, что было раньше: то ли Хасан ибн-Саббах, первый Шейх Аль-Джабаль – «Старец Горы», легендарный верховный лидер ассассинов, решил воздвигнуть свою цитадель возле этого поселения, прельщенный его труднодоступным расположением, то ли уже люди стали стекаться с окрестных районов и основали Масйаф, найдя покой и защиту у вздымающихся к самым небесам крепостных стен . В любом случае, это был взаимовыгодный союз, длящийся уже не один век: смертоносные клинки ассассинов надежно оберегали жителей от любых внешних вторжений, а торговцы и ремесленники Масйафа обеспечивали цитадель всем необходимым.
С самого момента своего основания Масйаф не знал серьезных потрясений. Неприступные скалы и пропасти надежно закрывали деревню с трех сторон, а отрядам ассассинов было под силу справиться не только с бандами горных разбойников, но и с небольшой армией, которой вздумалось бы подчинить своей власти этот невзрачный, на первый взгляд, поселок. Даже сейчас, когда английский король Ричард I – Львиное сердце и его главный противник султан Юсуф ибн-Айюб Салах ад-Дин, благодаря европейским летописцам также известный как Саладин, пришли к хрупкому равновесию, поделив между собой Святую землю, Масйаф по-прежнему продолжал сохранять свою независимость. Силы давних противников были ослаблены многолетним противостоянием, и никто из них не хотел еще больше обескровливать свою армию, борясь с кучкой каких-то крестьян и ремесленников. Никого не интересовало затерянное в горах село, пока оно сохраняло видимый нейтралитет.
Альтаир приблизился к огромным, в четыре человеческих роста, воротам, надежно преграждавшим путь любым непрошенным гостям, и сдвинул капюшон с глаз, дабы стражники смогли хорошо разглядеть его. Сарид, начальник отряда, несшего вахту возле ворот в этот раз, сразу узнал его.
- Альтаир! Рад тебя видеть, брат мой! – Сарид поднял руку в знак приветствия. – А где Малик и Кефар, вы ведь вместе покинули крепость? Надеюсь, ваша миссия прошла успешно?
- Возникли трудности, и им пришлось задержаться, - сдержанно ответил Альтаир. Он не собирался распространяться о постигшей их неудаче прежде, чем он поговорит с Мастером Аль-Муалимом. – Я спешу с докладом к Мастеру…
- Конечно, конечно, досточтимый Альтаир! Не смею тебе препятствовать. Мир и покой твоему дому!
- Мир и покой и тебе, Сарид!
Ассассины, стоявшие в карауле, почтительно расступились и Альтаир быстрым шагом устремился в глубь Масйафа. Не смотря на ранний час, жизнь в деревне кипела вовсю. Местные лавочники уже выставили свой товар и бойко зазывали покупателей. Женщины Масйафа неспешно перетекали от одного к другому, постепенно набивая свои корзины. То тут, то там мелькали незнакомые лица: несмотря на удаленность от основных караванных путей, жители окрестных поселений охотно торговались с масйафцеми и были здесь частыми гостями. Вот и сейчас небольшой караван с севера располагался на гостином дворе. Носильщики раскладывали тюки с товарами, привезенными на продажу, караванщики хлопотали вокруг немногочисленных лошадей, утомленных длительным переходом, купцы же, не мешкая, сновали между рядами в поисках выгодных контрактов. Людской поток шумел и бурлил, подобно горной реке, наполняя деревню всевозможным шумом и гамом, на который только способна базарная толпа. И лишь стражники – ассассины, зорко следящие за порядком на улицах, оставались по-прежнему невозмутимыми и спокойными.
Легонько расталкивая зазевавшихся прохожих, Альтаир быстро достиг ворот крепости. И, конечно же, Фарух, как всегда, словно из-под земли вырос перед ним. Фарух недолюбливал Альтаира, а тот, в свою очередь, не оставался в долгу. Испокон веков два сильных мужа обречены на постоянное соперничество, ибо только один может быть подлинным лидером.
- Альтаир! Вижу, ты уже вернулся и, как обычно, спешишь к Мастеру Аль-Муалиму, - с усмешкой начал Фарух, поглаживая свою смоляную бороду. – А где же твои друзья, вместе с которыми ты отправился на свое задание?
- Малик и Кефар немного задержались в дороге и скоро прибудут, - подчеркнуто сдержанным тоном ответил ему Альтаир.
- И ты решил не дожидаться их, дабы все лавры достались лишь тебе одному, - тоном, не подразумевающим возражений, заключил бородач. – Ну, так не теряй времени даром - поспеши же приложиться губами к сапогам своего господина! Глядишь, он это и оценит!
- Фарух! – в глазах Альтаира начали плясать огоньки, не предвещавшие ничего хорошего для его собеседника. - Еще хоть слово в том же духе и мой клинок поспешит приложиться к твоему горлу! Глядишь, и тебя это кое-чему научит!
Зная, что слова Альтаира были не пустой угрозой, Фарух счел за лучшее отступить в сторону. Фарух не мог не заметить, что Альтаир, несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, пылает ледяной яростью и ищет лишь повод, чтобы выплеснуть ее наружу. Что же могло пробудить такие чувства в душе хладнокровного убийцы?!
- Аль-Муалим ждет тебе в библиотеке, - бросил вслед удаляющемуся ассассину озадаченный бородач.
Хотя в их вечном противостоянии с Фарухом верх на этот раз одержал Альтаир, радости это ему совершенно не доставляло. С тяжелым сердцем ассассин поднимался по ступеням, ведущим в Главную библиотеку. Впереди предстоял непростой разговор с Аль-Муалимом.
Мастер стоял перед окном, в задумчивости листая какой-то древний фолиант, полностью погрузившись в его изучение. Даже в такие минуты его полной отрешенности от внешнего мира чувствовалась огромная жизненная энергия, скрывавшаяся под маской внешнего спокойствия. Это была хладнокровная сосредоточенность тигра, в любой момент готового к смертельному прыжку. Только такой человек мог стать достойным приемником досточтимого ибн-Саббаха. Только такой человек мог носить титул Старца Горы.
Как ни бесшумно ступал Альтаир, однако Аль-Муалим тут же обернулся в сторону вошедшего, как только ассассин переступил порог библиотеки. Старец, отложив книгу, направился к нему с благодушной улыбкой, поглаживая свою седую окладистую бороду.
- Альтаир, мальчик мой! Ты вернулся! Как прошла твоя миссия?
- Мастер, - Альтаир медлил, собираясь с духом. – В Храме мы столкнулись с тамплиерами. Их вел Робер де Сабле…
От былого радушия Аль-Муалима не осталось и следа. Альтаир почувствовал, как напряжен и сосредоточен стал Старец Горы.
- Робер де Сабле, - медленно проговорил Аль-Муалим, – наш давний враг… Верховный Магистр ордена Тамплиеров… Сколько притеснений пришлось пережить последователям нашей веры по вине этого человека! Любой ассассин, убив де Сабле, совершит благое дело, гарантирующее ему место в райских кущах, и до скончания веков будет наслаждаться там обществом прекрасных гурий, готовых удовлетворить любой его каприз.
- Я попытался убить его, - продолжил Альтаир, - но потерпел неудачу…
Аль-Муалим замер. От острого глаза ассассина не укрылось, как побелели костяшки пальцев Мастера, сжатых в кулаки. На некоторое время в комнате повисла тишина. Альтаир, решив, что Аль-Муалим ждет дальнейший объяснений, продолжил:
- Их было слишком много. Завязался бой, и люди де Сабля оттеснили нас от него…
- А артефакт? – Старец Горы резко оборвал его. – Ты добыл его?
- Мастер, - хотя душу ассассина и терзала сильнейшая досада, вызванная тем, что он разочаровал Старца Горы, Альтаир не медлил с ответом, - Робер де Сабле завладел артефактом. Мы не смогли отбить его… Теперь он в руках тамплиеров. Я подвел Вас, простите меня…
- Что?! – Аль-Муалим сорвался на крик, отбросив всякую сдержанность. Эмоции захлестывали его. Кровь прихлынула к лицу Мастера, старый шрам, пересекавший его глаз, теперь казался просто белой ниточкой. – Я отправляю тебя, моего лучшего ученика и верного последователя нашего Ордена, с заданием, важнее которого попросту ничего не может быть, а ты возвращаешься с какими-то жалкими извинениями?!
Каждое слово Старца Горы жгло Альтаира, словно каленым железом, и ранило больнее кинжала.
- Мастер, в этом нет моей вины! – Альтаир все же попытался объясниться с ним. – Я…
- Довольно, - резко оборвал его Аль-Муалим. – Что с Маликом и Кефаром?
- Они мертвы…
- Нет!
С этими словами, шатаясь из стороны в сторону, в библиотеку ввалился Малик, с огромным трудом удерживаясь на ногах. Бледностью лица Малик мог бы поспорить с покойником, а его некогда белоснежный балахон ассассина теперь был густо забрызган кровью. Его левая рука безжизненно, словно плеть, висела вдоль тела, рукав же стал бурым от спекшейся крови.
- Мастер! – голос Малика срывался на хриплый крик. – Этот человек нарушил все заветы нашего Ордена! Он поставил под угрозу всю нашу миссию! Он обрек нас на гибель!
- Наглая ложь! – Альтаира трясло от негодования.
Старец Горы остановил его одним взмахом руки:
- Говори, Малик!
- В храме, без всяких на то причин, он убивал невинных. Затем в открытую набросился на Робера де Сабле и его людей, хотя силы были явно неравны. Мы были вынуждены вступить в бой. Тамплиеры набросились на нас, как стая голодных шакалов! И пока мы сражались там, в зале, окруженные неверными, этот человек позорно бежал! А мой брат… О, мой несчастный брат!..
Малик согнулся пополам, борясь с душившим его рыданиями, подступившими комом к горлу при воспоминании о том, как ему пришлось бросить в храме окровавленный труп своего младшего брата. Буквально через мгновенье этот поистине мужественный человек нашел в себе силы совладать со своим отчаянием и, выпрямившись, твердо взглянуть в глаза Старца Горы.
- Вот то, за чем Вы нас посылали! – Малик протянул Аль-Муалиму ту самую яйцевидную шкатулку, которую ассассины видели в Храме Соломона. – Нам удалось отбить артефакт у тамплиеров.
Аль-Муалим осторожно принял сокровище из неповрежденной руки Малика, пристально разглядывая узоры и причудливый орнамент шкатулки. Казалось, Мастер погрузился в благоговейный транс.
- Мастер, - голос раненого заставил оторваться старца от созерцания артефакта, - эта вещь также крайне важна для тамплиеров. Они уже здесь, в деревне! Я думаю, они проследили за Альтаиром и обнаружили наше убежище. Пробираясь тайными тропами, я видел как огромное количество крестоносцев стекается к нашим воротам. Они уже взяли их, видимо сметя защитников своей массой. Наша стража пока сдерживает их натиск, но долго им не продержаться – тамплиеров слишком много!
Аль-Муалим смерил Альтаира взглядом, в котором не было ничего, кроме ледяного спокойствия. Пришло время действовать, и в критические минуты Старец Горы всегда оставался самим собой – решительным стратегом, не позволяющим собственным эмоциям заглушить голос разума и затуманить взор.
- Альтаир! Помоги своим братьям у ворот. Может быть, хоть там ты будешь полезен! Мы закончим наш разговор потом.
Альтаир молниеносно развернулся на месте и устремился к выходу из крепости. Ярость стальными когтями терзала его сердце, требуя незамедлительного выхода. Он был рад, что есть возможность обрушить ее на головы своих врагов. Тамплиеры заплатят ему сполна за все унижения, которые ему пришлось пережить перед лицом Старца Горы!
За крепостными воротами царила суматоха и паника. Крестьяне и ремесленники с криками бежали Альтаиру на встречу, ища укрытия в стенах крепости. От деревенских ворот неумолимо накатывалась лавина битвы, постепенно накрывая своей массой весь некогда мирные улочки Масйафа и погребая под собой его жителей и защитников. Стоны и крики раненых и умирающих смешивались с победными воплями осаждающих и звоном оружия, образуя невероятную какофонию звуков.
Альтаир недоумевал, как тамплиерам удалось так быстро преодолеть ворота Масйафа: на его памяти никому не удавалось не только штурмом взять ворота, но даже просто застать защитников врасплох. Что-то здесь явно было не так…
Однако сейчас было не время ломать над этим голову: прямо из-за поворота на Альтаира выскочил огромный воин с красным крестом на груди, уже заносящий над головой двуручный меч для удара. Не сбавляя скорости, ассассин, на ходу выдергивая меч из ножен, поднырнул под рукой тамплиера и сбил его с ног ударом плеча. Не дав тому восстановить равновесие, Альтаир крутанулся вокруг своей оси, и его меч с чавкающим звуком разрубил ключицу поверженного противника. На войне, как на войне, даже рыцари не утруждают себя соблюдением законов их хваленого Кодекса чести и благородства. Убей – или будешь убит.
Впереди замаячили еще фигуры тамплиеров. Четверо воинов в горячке боя попросту рубили на куски поверженного ассассина, хотя тот уже и не подавал признаков жизни. Губы Альтаира скривились в невеселой ухмылке, больше похожей на волчий оскал, а глаза превратились в две узких щелки, и разгорающееся в них пламя гнева не сулило ничего хорошего для его противников.
Ассассин выхватил метательный нож и недрогнувшей рукой метнул его, вонзив точно промеж лопаток одного из тамплиеров. Крестоносец рухнул, как подкошенный, а его товарищи обернулись, чтобы встретить нового противника. Но где им было тягаться в скорости с Альтаиром! Прежде чем они успели обратить свои мечи на приближающегося врага, еще один тамплиер упал на землю, орошая дорожную пыль своей кровью из пронзенного ножом горла. В следующее мгновение убийца сшибся с оставшимися на ногах воинам. Отразив неуверенный выпад одного, Альтаир с силой оттолкнул другого, припечатав его к глиняной стене ближайшего дома. Одним оточенным, скупым движением истинного мастера фехтования ассассин ушел с линии удара своего первого противника и обрушил страшный, разрывающий звенья кольчуги, удар на бок тамплиера. Послышался хруст ломаемых костей, и крестоносец с предсмертным хрипом упал под ноги Альтаира. Не теряя ни секунды, ассассин стремительным прыжком оказался подле оставшегося врага и вонзил свой клинок тому в сердце. Все было кончено. «По крайней мере, один из моих братьев уже отмщен», - мельком подумал Альтаир и вновь продолжил свой бег к деревенским воротам.
Основная битва велась именно здесь. Не смотря на то, что некоторым тамплиером удалось проникнуть далеко вглубь Масйафа, стражники каким-то чудом еще сдерживали основной поток наступающих, превосходящих их числом во много раз. Но было ясно, что ворота уже не отбить – слишком неравны были силы. Тем не менее, Альтаир, не раздумывая, врезался в основную гущу этой бойни. Он метался из стороны в сторону, как неуловимый ангел смерти, нанося смертельные выпады своим противникам и оставаясь неуязвимым для ответных ударов. Он без устали рубил, колол, крушил, дробил. Совершенная машина смерти, одновременно красивая и пугающая своей смертоносностью. Приободренные его примером, защитники ворот воспрянули духом и с новыми силами накинулись на врага.
Словно не ожидая такого сопротивления, тамплиеры сначала остановились, а затем даже слегка отпрянули назад, давая тем самым обороняющимся легкую передышку. Никто не сомневался, что крестоносцы лишь собираются с силами для решительного удара, чтобы окончательно покончить с горсткой наглецов, дерзнувших встать на их пути. Но ассассины и не думали сдаваться, ведь смерть не страшила их, каждый из них был готов с радостью умереть за правое дело. Ведь после смерти их ждут Небеса, где бьют фонтаны вина, меда и молока, а райские девы готовы помочь утомленному воину снять усталость и забыть о земных проблемах.
Но в этот момент с крепостной стены раздался рев сигнальной трубы, возвещающий об общем отступлении. Это был приказ, которому все должны были повиноваться. Не опуская оружия ассассины стали медленно отступать вглубь деревни, а тамплиеры медленно следовали за ним, все же не решаясь напасть на них.
Фарух в своей привычной манере снова внезапно оказался плечом к плечу с Альтаиром. Фарух заговорил первый, быстро и по существу – перед лицом общей опасности нет место распрям и междоусобицам:
- Альтаир! Быстрее, следуй за мной! Старец Горы поручил нам важное задание. От наших действий зависит судьба всего Ордена.
Альтаир без лишних вопросов устремился за Фарухом: любое приказание Старца Горы, даже полученное из третьих уст, должно было быть исполнено незамедлительно, и никто, под страхом смерти, не отважился бы использовать имя Аль-Муалима в своих личных целях.
Фарух и Альтаир быстро добрались до крепости. Затем бородач проследовал в башню, где с ловкостью акробата взобрался по многометровой лестнице под самый свод башни. Альтаир не отставал от него.
Альтаир очутился на верхнем уровне Западной башни, где он нередко проводил свое свободное время, наслаждаясь видом неприступных гор и ущелий, открывавшимся прямо из окон. Но не только этим была памятна Альтаиру Западная башня. Однажды он стал свидетелем того, как Старец Горы, дабы продемонстрировать какому-то заезжему путешественнику верность своих послушников идеалам Ордена и их презрение к смерти, приказал молодому фидаину выброситься из окна. Тот, не задумываясь ни секунды, подбежал к окну и со счастливой улыбкой на устах сделал шаг навстречу пустоте.
Окинув взглядом комнату, Альтаир увидел, что Фарух и еще один ассассин, Салим, в точности как тот погибший фидаин, застыли в оконных проемах, жестом предлагая последовать их примеру и занять оставшееся свободное месте в окне. Альтаир безропотно занял свое место, осторожно ступив на небольшой деревянный помост, выступающий из стены с внешней стороны. Весь Масйаф лежал перед ним, как на ладони. Ассассин увидел, что не менее сотни крестоносцев приблизилось к крепостным воротам. Впереди, на вороном коне восседал сам Робер де Сабле.
- Ассассины! Проклятые воры! – надрывался Верховный Магистр. – Верните то, что вы украли у нас, и, возможно, мы проявим милосердие по отношению к вам! Ты слышишь, Аль-Муалим?!
Старец Горы степенно выдвинулся вперед, спокойно взирая на своего заклятого врага с крепостной стены. В руках он по-прежнему сжимал таинственный артефакт.
- Робер! Ты не хуже меня знаешь, что ЭТО не принадлежит тамплиерам! Я первый обнаружил артефакт, и ты сможешь заполучить его, только пройдя по нашим трупам и вырвав из наших сведенных предсмертной судорогой рук!
- Ну что же, это можно устроить, - скрипнув зубами, мрачно промолвил Робер Де Сабле. – Приведите пленных!
Крестоносцы выволокли вперед троих ассассинов и пинками заставили их опуститься на колени. Альтаир не мог сказать точно, кого из его братьев постигла печальная участь попасть в руки неверных: расстояние было неблизкое, а лица пленных были изуродованы побоями до неузнаваемости. Поверженные ассассины не молили своих мучителей о пощаде, не взывали к Аллаху, тщетно ища у него защиты – они хладнокровно ожидали своей участи. Но вот Верховный Магистр коротко взмахнул рукой – и три меча одновременно обрушились вниз, обрывая жизненную нить трех пленников.
Горный Старец скривил губы в презрительной усмешке:
- Глупец! Ты думал испугать нас этим?! Никто из ассассинов не страшится смерти. Каждый из нас в любой момент готов предстать перед лицом Аллаха и с радостью отправится навстречу Ему! Нет большей награды для ассассина, чем умереть за правое дело. Посмотри туда!
Аль-Муалим повернулся и указал рукой на Западную башню, как раз туда, где на своих деревянных помостах стояли Альтаир, Фарух и Салим. Сотни глаз смотрели на них. И Альтаир все понял. Настало время расплатиться за свои ошибки, за свой провал. Только своей смертью он сможет искупить тот позор, тень которого легла и на Орден, и на самого Горного Старца… Мудрый Аль-Муалим все правильно рассудил: умерев сейчас на глазах своих собратьев во имя общей веры, он навсегда останется в их памяти героем и примером для молодых фидаинов. Этот помост в оконном проеме станет для него трамплином, оттолкнувшись от которого, он вознесется на Небеса.
Сердце Альтаира горело решимостью, поэтому, когда Аль-Муалим слегка кивнул головой, давая им знак действовать, ассассин без колебаний легко оттолкнулся от доски и грудью бросился вперед. Взгляд его был устремлен вперед, к далеким горным вершинам, и хотя он не видел этого, но знал наверняка, что рядом с ним Фарух и Салим тоже прыгнули вниз. Напоследок, словно вспомнив о данном ему имени , Альтаир раскинул руки и, распластавшись в воздухе, устремился к земле, подобно орлу, пикирующему с небес на свою жертву. Он готов был поклясться, что в какой-то момент действительно услышал орлиный крик. А потом был удар…
by Ken Adams (c), 2008
На этом пока все. Окончание главы подвешу, думаю к концу следующей недели.
[/quote]
|